…ть отрывок из недатированной части летописи о потомках Иафета под норманнистическую концепцию просто после слова варязи вставляет двоеточие, которого нет ни в каком списке летописи:  «ляхове же и пруси и чюдь приседать к морю Варяскому; по сему же морю седять варязи: семо - к востоку, до предела Симова; по тому же морю седять къ западу до земли Агляньски и до Волошьскые. Афетово же колено и то варязи: свеи, урмане, готе, русь, агляне, галичане, волхове, римляне, немце, корлязи, венедици, фрягове и прочии» [Ип.,4]». После чего пишет, что данная фраза в летописи «вводит нас в географию «варяжских племен», как очень метко охарактеризовал эти перечни М.Н.Тихомиров». [U19] Конечно, если метко расставлять двоеточия в тексте, где их не было, то очень метко можно, получать перечни варяжских племен и выдавать варягов за скандинавов. Хотя Никитин и признает весомость аргументов в пользу южнобалтийского славянского происхождения варягов, но это все взято из других источников. В летописи он никаких намеков не видит.

Этот перечень примеров можно продолжать. Но я думаю этих примеров из самых известных отечественных историков вполне достаточно, чтобы проиллюстрировать отношение, которое сложилось в отечественной науке к сообщениям летописцев о варягах. Конечно, нужно отметить, что далеко не все исследователи высказывали такое пренебрежение к мнению летописцев. В советское и постперестроечное время Кузьмин А. Г. указывал на то, что из сообщений летописцев вообще не вытекает никакой норманнизм. В настоящее время Фомин В. В. также отстаивает эту позицию.

После этого обзора работ, посвященных варягам и варяжской легенде, я предлагаю рассмотреть сам текст ПВЛ и все-таки выяснить, что думают авторы летописи о варягах. Большинство этих мест крайне неинформативны. Только два места из летописи, где упоминаются варяги, и на которые ссылается большинство историков, представляют интерес. Я буду приводить цитаты по Лаврентьевскому списку, и только, если будут встречаться важные разночтения, буду приводить другие списки. Первый отрывок, где упоминаются варяги, содержится в самом начале ПВЛ, в недатированной части, там, где идет описание земель, которые были разделены между потомками Ноя. Это описание автор летописи берет из хроники Георгия Амартола. После слов «[и]  рѣку Тигру. текущи  межю Мидъı  и Вавилономь» летописец вставляет дополнительное описание земель Иафета, которого нет в греческом источнике.

До Понетьского  морѧ . на полънощнъıӕ  странъı Дунаи Дьнѣстръ . и Кавкаисинскиӕ  горъı . рекше Оугорьски  и ѿтудѣ  доже  и до Днѣпра. и прочаӕ рѣки  Десна Припеть Двина . Волховъ Волъга . ӕже  идеть на востокъ в часть Симову .

A. в Афетовѣ же части сѣдѧть Русь . Чюдь. и вси  ӕзъıци . Мерѧ . Мурома Весь Моръдва . Заволочьскаӕ Чюдь . Пермь Печера Ӕмь . Оугра  Литва . Зимѣгола Корсь . Сѣтьгола  Любь  Лѧхове же и Пруси Чюдь пресѣдѧть  к морю Варѧжьскому по сему же морю сѣдѧть  Варѧзи сѣмо  ко въстоку до  предѣла Симова . по т[о]муже морю сѣдѧть къ западу до землѣ Агнѧнски и до Волошьски .  

Б. Афетово бо и то колѣно Варѧзи Свеи. Оурмане [Готе]  Русь . Агнѧне  Галичане . Волъхва  Римлѧне  Нѣмци . Корлѧзи Веньдици Фрѧгове и прочии доже  присѣдѧть ѿ запада  къ полуночью  и  съсѣдѧтьсѧ съ племѧнемъ Хамовъıм .(ПСРЛ. т.1)

Как видим, летописец дополняет Георгия Амартола и вставляет сначала географическое описание северных стран, а потом дает два этнографических описания. Это дополнение к Георгию Амартолу и отнесение Руси к потомкам Иафета позволяет летописцу согласовать историю Руси с библейской историей, включить восточных славян в контекст Священной истории.

Это дополнение летописца носит компилятивный характер. В нем можно выделить два описания народов севера, как я и сделал. Для удобства анализа я выделил эти описания народов, обозначив их буквами «А» и «Б». (Понятно, что в тексте летописи этого нет). С этим согласны и большинство исследователей. Оба отрывка начинаются с фраз «в Афетовѣ же части» и «Афетово бо и то колѣно» и в обоих встречается упоминание Руси. Фактически это две цитаты, вставленные в текст без особого согласования. Оба описания колена Иафетова выглядят скорее как самостоятельные описания, чем как дополнения одно к другому. Хотя для летописца они, скорее всего, представляли собой именно дополнения одного другим, так как перечни народов составлены по различным принципам. Из этого наблюдения следует один очень важный вывод. Летописец составлял этот отрывок не «с чистого листа», а компилировал из, как минимум, двух более ранних письменных источников. Другими словами существовали уже письменные источники с описанием народов севера и потомков Иафета до составления ПВЛ в конце XI- начале XII века.

Также здесь нужно отметить, что  После фразы Афетовѣ же части сѣдѧть  Русь . Чюдь . и вси  ӕзъıци идет перечень 14 финно-угорских племен, который очень близок к перечню племен. которые платят дань руси, и который помещен чуть дальше в летописи (а  се суть инии ӕзъıци . иже дань дають Руси . Чюдь . Мерѧ .Весь . Мурома . Черемись . Моръдва . Пермь . Печера Ӕмь . Литва . Зимигола Корсь . Норова . Либь : си  суть свои ӕзъıкъ . имуще ѿ колена Афетова .иже жиоуть  въ  странахъ полунощнъıхъ (ПСРЛ. т.1)). Рыбакова Б. А. считает, что здесь присутствует нарушение логики первоначального повествования, и что этот перечень был вставлен позже, первоначально же текст не содержал этого перечня племен, а просто заканчивался на фразе вси  ӕзъıци (иже дань дають Руси).  Но предположение Рыбакова не очень убедительно. Списки обоих народов все-таки не совпадают, и рассогласование их выглядит вполне продумано. Так в перечне народов платящих дань руси нет угров (венгров), что соответствует действительности, зато добавлены народы, которые действительно платили дань руси. Скорее всего, можно говорить о том, что летописец пользовался одним и тем же источником, для составления отрывка «А» и перечня народов платящих дань руси. Рыбаков правда видит в отрывке «А» сплошную компиляцию, где каждая фраза взята из другого источника. Действительно, текст выглядит довольно рассогласованным, но со всеми выводами Рыбакова согласиться трудно. Прежде всего, нельзя представить, что летописец компилировал буквально из обрывков фраз. Фактически, это получается не цитирование, а просто складывание в законченные предложения из отдельных фраз. Очень сомнительно, что летописец работал таким образом. Скорее речь идет о том, что перед летописцем был источник с довольно подробным описанием народов Европы или севера Европы, которые относились к потомкам Иафета. Этот источник он сократил, оставив только упоминания Руси и ближайших соседей, так как его интересовало, прежде всего, донести до читателей, что русь также является потомками Иафета. Другими словами, он скорее выбрасывал какие-то предложения из текста, что приводило к его рассогласованию. Возможно даже, что не сам Нестор, а кто-то из последующих летописцев, в целях экономии места мог сократить этот перечень народов. Но Рыбаков прав в том, что не в первоначальном виде сохранился этот отрывок. Остается также загадкой, какой текст мог послужить летописцу источником. Однако, несмотря на редакторские правки, этот отрывок несет в себе очень важную информацию и на нее нужно обратить особое внимание.

Прежде всего, видно, что все племена, которые перечисляются в этом отрывке, располагались с юга от Балтийского моря:

 

А. в Афетовѣ же части сѣдѧть  Русь . Чюдь . и вси  ӕзъıци . Мерѧ . Мурома Весь Моръдва . Заволочьскаӕ Чюдь . Пермь Печера Ӕмь. Оугра  Литва . Зимѣгола Корсь . Сѣтьгола  Любь  Лѧхове же и Пруси Чюдь пресѣдѧть  к морю Варѧжьскому по сему же морю сѣдѧть  Варѧзи сѣмо  ко въстоку до  предѣла Симова . по т[о]муже морю сѣдѧть къ западу до землѣ Агнѧнски и до Волошьски . (ПСРЛ т.1)

 «В Иафетовой же части сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Варяжского». По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку - до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу - до земли Английской и Волошской. (пер. Лихачева)

Скандинавия и скандинавские народы  в этом отрывке вообще не упоминаются. Отдельно указывается, что племена ляхи, пруссы и чудь живут возле моря Варяжского на южнобалтийском побережье. И тут же в этом перечне упоминаются варяги, и сказано, что варяги селятся от предела Симова на востоке, до земли Агнянской и Волошской. В Ипатьевской летописи вместо Агнянской стоит Агарянской, но это, скорее всего, ошибка переписчика:

по сему же морю сѣдѧть Варѧзи сѣмо къ вьстоку . до предѣла Симова . по тому же морю сѣдѧть къ западу . до земли Агарѧньски и  до  Волошьс̑кыє . (ПСРЛ т.2)

Предел Симов на востоке – это Волжская Булгария. Определить же западный предел расселения варягов несколько сложнее. Под землей Агнянской в данном случае нужно понимать не Англию, а земли на юге Ютландского полуострова, откуда англы переселились в Англию. Эта провинция до сих пор называется Angeln. С этой территорией непосредственно соседствовало самое западное из южнобалтийских славянских племен – племя вагров. С юго-востока к ваграм подходила граница Франкской, а потом и Священноримской империи, на жителей которых и распространялось название волохов. Таким образом, летописец указывает, что варяги селились, начиная от территорий на севере Руси, вдоль речных коммуникаций, вплоть до Волжской Булгарии, и далее на запад вдоль южного берега Балтийского моря, вплоть до Ютладского полуострова. Все земли в Южной Балтике были в IX веке заняты либо балтами, либо славянами. Немцы не имели выхода к Балтике. Вся юго-западная часть Балтики была заселена славянскими племенами. Соответственно и летописец под варягами имеет в виду южнобалтийских славян. Также из отрывка «А» следует, что автор понимает под варягами именно народ, а не какую-то социальную группу. Для летописца - это народ, который является потомками Иафета и расселяется на определенной территории.

В отрывке «Б» дается просто перечень народов, куда попадают также скандинавские народы и народы Западной Европы.

Б. Афетово бо и то колѣно  Варѧзи Свеи . Оурмане [Готе] Русь . Агнѧне  Галичане . Волъхва  Римлѧне  Нѣмци . Корлѧзи Веньдици Фрѧгове и прочии доже  присѣдѧть ѿ запада  къ полуночью  и  съсѣдѧтьсѧ съ племѧнемъ Хамовъıм .(ПСРЛ т.1)

Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие, - они примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым. (пер. Лихачева)

В Лаврентьевский список явно закралась ошибка, вместо «к полуночью» должно стоять «к полуденью»(к югу). Поэтому Лихачев логично следует в переводе за Ипатьевским списком:

Афетово же  колѣно и то Варѧзи . Свеи . Оурманє . Готѣ  . Русь . Аглѧнѣ . Галичанѣ . Волохове . Римлѧнѣ . Нѣмци . Корлѧзи . Венедици . Фрѧговѣ . и прочии присѣдѧть ѿ запада къ полуденью  . и съсѣдѧтсѧ съ племенем̑  Хамовомъ .(ПСРЛ т.2) 

В Академическом и Радзивиловском списке в отрывке «Б» слово «русь» отсутствует, но оно также присутствовало в Троицком списке. Это может не означать поздней вставки в текст, а скорее всего, просто случайный пропуск при переписывании текста. Тем более, что термин Русь присутствует, во всех версиях Ипатьевской летописи. Как видим, варяги перечисляются отдельно от Свеев и Урман, т.е. рассматриваются автором, как отдельный народ. Также варяги не отождествляются с Русью.

Исходя из анализа этих отрывков мы приходим к следующим выводам:

• Оба автора «этнографических отрывков» рассматривают варягов как народ, а не наемников, социальную прослойку, конфедератов, военный союз, дружинников, гвардию императора и т.д., то что так любят распространять норманнисты. Это вытекает из самого факта включения их в перечень других народов.
• Авторы и отрывка «А» и «Б» не отождествляют варяг со скандинавами, и не используют термин «варяги», как собирательный для скандинавских народов.
• Автор отрывка «А» включает варяг в перечень южнобалтийских народов и указывает границы расселения варягов вдоль южного побережья Балтийского моря, от Ютландского полуострова, до северных территорий Руси.
• Автор отрывка «Б», перечисляя потомков Иафета, также указывает варягов отдельно от шведов и норманн, другими словами рассматривает их как отдельный от них народ.
• Авторы обоих отрывков также не делают никаких отождествлений варягов и руси. 

Перед разбором статьи 862 года о призвании Рюрика. Необходимо также рассмотреть статью 859 года, на которой также любят спекулировать норманнисты:

[6367 (859)] [И]маху  дань Варѧзи изъ  заморьӕ . на Чюди и  на Словѣнех . на Мери . и на всѣхъ Кривичѣхъ . а Козари имаху на Полѧнѣх̑ . и на Сѣверѣх̑  и на Вятичѣхъ . имаху по бѣлѣи вѣверицѣ  ѿ дъıма(ПСРЛ т.1)

В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма. (пер. Лихачева)

 «Из заморья» не обязательно должно пониматься как с противоположного северного берега Балтийского моря, как это пытается представить известный источниковед-норманнист Данилевский: «(напомню: согласно «Повести», новгородцы искали себе князя «за морем», выражение, которое в «Повести» связано исключительно со Скандинавией)». И относительно немцев, и относительно готландцев, и относительно шведов,  приплывавших на Русь, употреблялся термин «из заморья». В НПЛ младшего извода читаем : «6745(1237 г) Того же лета приидоша Немце в силе велице изь заморья в Ригу» (ПСРЛ т.3) Из заморья означает просто другую страну, из которой можно приплыть на Русь по морю. Естественно, что страны южнобалтийских западных славян также подпадают под эту категорию. «Зацикливаться» на шведах и норманнах нет никаких оснований.

 «[6370 (862)] Изъгнаша  Варѧги за море  и не даша  имъ дани . и  почаша сами в собѣ володѣти . и не бѣ в нихъ правдъı . и въста родъ на родъ . [и]  бъıша в них̑ усобицѣ. и  воєвати почаша сами на сѧ [и] рѣша сами в  себѣ . поищемъ собѣ кнѧзѧ . иже бъı володѣлъ  нами . и судилъ  по праву . [и]  идаша  за море къ Варѧгомъ к Русı . сице бо сѧ звахуть и .варѧзи суть. ӕко се  друзии зъвутсѧ Свое. друзии же Оурмане. Анъглѧне  друзıи Гъте тако и си

 рѣша . Русь . Чюдь [и]  Словѣни и  Кривичи. всѧ  землѧ наша велика и ѡбилна . а нарѧда в неи нѣтъ . да поидѣте кнѧжитъ и володѣти  нами. и изъбращасѧ . г҃  братьӕ с родъı своими. [и] поӕша по  собѣ всю Русь . и придоша старѣишии Рюрикъ [сѣде Новѣгородѣ]  а другии Синеоусъ  на Бѣлѣѡзерѣ . а третии Изборьстѣ  Труворъ . [и]  ѿ  тѣхъ [Варѧгъ]  прозвасѧ Рускаӕ землѧ Новугородьци ти суть людьє Нооугородьци ѿ рода Варѧжьска . преже бо бѣша Словѣни».(ПСРЛ т.1)

В этом отрывке бросается в глаза то, что фраза «к Русı . сице бо сѧ звахуть и .варѧзи суть. ӕко се  друзии зъвутсѧ Свое. друзии же Оурмане. Анъглѧне  друзıи Гъте тако и си» явно не согласуется с контекстом следующей фразы, где Русь вместе с другими народами обращается к варягам. Поэтому эту фразу давно уже подозревают как позднюю вставку. Эту мысль высказывали Шахматов А. А., Тихомиров М. Н. Кроме того, такого пояснения нет в Новгородских летописных сводах. А новгородцы, как никто другой знали, кто такие варяги.

«И въсташа Словене и Кривици и Меря и Чюдь на Варягы и изгнаша я за море; и начаша владети сами собе и городы ставити. И въсташа сами на ся воеватъ,  и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не беше в нихъ правды. И реша к себе: «князя поищемъ, иже бы владелъ нами и рядилъ ны по праву». Идоша за море к Варягомъ и ркоша: «земля наша велика и обильна, а наряда у нас нету; да поидете к намъ княжить и владеть нами». (ПСРЛ т.3)

Также эта фраза отсутствует и в Никоновской летописи.

«В лето 6367. Въсташа Словене, рекше Новгородци, и Меря, и Кривичи на Варяги, и изгнаша ихъ за море, и не даша имъ дани, начаша сами себе владети и городы ставити; и не бе в нихъ правды, и возста родъ на родъ, и рати, и пленениа, и кровопролитиа безпрестании. И по семъ събравъшеся реша къ себе: «поищемъ межь себе, да кто бы въ насъ князь былъ и владелъ нами; поищемъ и уставимъ таковаго или отъ насъ, или отъ Казаръ, или отъ Полянъ, или отъ Дунайчевъ, или отъ Варягь». И бысть о семъ молва велиа: овемъ другаго хотящемъ; таже совещавшася послаша въ Варяги.» (ПСРЛ т.9)

В буквальном переводе текст Лаврентьевской летописи звучит так: «пошли за море к Варягам, к Руси, так бо себя зовут и варяги суть, как вот другие зовутся Шведы, другие Норманны, Англяне, другие Готы, так и эти».(перевод Лавр лет.)

Фраза несколько туманна. С подачи норманнистов ее практически все историки передают как противопоставление варягов-руси другим варягам, как одних варяг называли Русью, так других Шведы, Норманны, Англяне и т.д.. Так, в частности, понимал эту фразу Тихомиров М. Н. Так понимал ее и Лихачев, и постарался передать в своем переводе. Лихачев при переводе данного отрывка ориентировался на более понятный и стилистически более выверенный вариант Ипатьевской летописи.

И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти. (пер. Лихачева)

 «идоша за море к Варѧгом̑ . к Руси . сіце бо звахуть . ты Варѧ̑гы Русь . ӕко се друзии зовутсѧ Свеє . друзии же Оурмани Аньглѧне . инѣи и Готе тако и си»

(ПСРЛ т.2)

При этом, чтобы подчеркнуть это противопоставление, Лихачев даже выбросил  сіце бо из перевода. Как мы помним, Лихачев придерживался мнения, будто бы норманнист-летописец стремился создать концепцию о том, что было скандинавское племя русь, которое полностью переселилось из Скандинавии на Русь. Собственно под это он и подводил свой перевод этого отрывка. Но такое понимание отрывка далеко не следует даже из списка Ипатьевской летописи, не говоря уже о всех остальных. Фраза  сіце бо показывает, что последующий текст является комментарием к термину русь. Далеко не всеми варяги воспринимались как русь.  Именно это как раз главное, в этом пояснении, а не противопоставление другим народам. В Лаврентьевском списке это выражено более определенно:  «сице бо сѧ звахуть и варѧзи суть - так бо себя зовут и варяги суть». Автор подчеркивает, что себя они сами так называли. И в этом смысл этого комментария. Варягами этот народ называли на Руси, а сами себя они называли «русь». И дальше он просто дает пояснение на примере других народов, без всякого противопоставления, как другие народы называются Шведы. Урмане и т.д. Так же точно понял эту фразу и составитель Троицкой летописи и попытался ее еще более конкретизировать: «к Руси иже сице бо ся зваху ти Русью».

Интересно также, что летописцы пытались исправлять двусмысленные фразы или как-то их конкретизировать. Так видно, что в Ипатьевском списке указано не просто, что русь себя так зовет, а еще раз вставлено слово «варяги», что мол те варяги русь. И нужно было бы ожидать, что если кто-то из летописцев, считал, что речь идет о противопоставлении одних варягов другим, то после «друзии» кто-то бы из летописцев попытался бы вставить «варяги». Тогда однозначно можно было бы сказать, что речь идет о противопоставлении одних варягов другим, и что, по крайней мере, один из летописцев понял текст как противопоставление. Но такого нет ни в одном списке летописи.

Исходя из вышеизложенного можно сделать следующие заключения:

• Фраза «к Русı . сице бо сѧ звахуть и .варѧзи суть. ӕко се  друзии зъвутсѧ Свое. друзии же Оурмане. Анъглѧне  друзıи Гъте тако и си» является, скорее всего, поздней вставкой. Ее не было в первоначальном своде ПВЛ. Также она не зафиксирована в новгородской и псковской традиции. Нет ее и в Никоновской летописи.
• Фраза не понималась, как противопоставление одних варяг другим. Скорее смысл этой фразы состоял в том, чтобы пояснить, откуда взялась русь в приложении к варягам. И летописец поясняет, что это их самоназвание и приводит просто примеры названий других народов без всякого противопоставления. Особенно это чувствуется по списку Троицкой летописи.
• Вне зависимости от того, как понималась фраза – как противопоставление одних варягов другим, или как пояснение с самоназванием, - она не дает смысла, что варяги, прибывшие с Рюриком, являются скандинавами. И даже если согласиться с так старательно Лихачевым  и норманнистами навязываемой точкой зрения, что речь идет о противопоставлении одних варягов другим, получается, что прибывшие с Рюриком варяги-русь точно не шведы, не норманны, не англы и не готландцы. Норманнизму такое противопоставление ничего не дает. Наоборот оно только подчеркивает, что основатель древнерусского государства точно не скандинав (Разве что выдумывать мифическое скандинавское племя русь, переселившееся полностью из Скандинавии в пределы Киевской Руси и не оставившее никаких следов в самой Скандинавии).

Автор, вставивший это пояснение и считавший, что от варягов стала прозываться наша земля Русью, явно не является тем же самым лицом, что и автор(ы) предшествовавших записей в недатированной части летописи. Уже в древности были споры и различные мнения относительно того, откуда произошло название Руси. Борьба различных точек зрения отразилась и в тексте ПВЛ.

Так летописец, считающий, что от варяг произошло название Руси, под 898 годом вставляет пояснение «ѿ Варѧгъ бо  прозвашас̑  Роус̑ью» во фразу: «а Словеньскыи  ӕзьıкъ и Роус̑кыи : ѡдно  єс̑ . ѿ Варѧгъ бо  прозвашас̑  Роус̑ью».

Другой же автор, под 882 годом, наоборот, утверждает, и варяги и словены прозвались Русью.

882 г «[и]  сѣде Ѡлегъ кнѧжа въ Києвѣ . и  реч Ѡлегъ се буди мт҃и градомъ рускими . [и]  бѣша  оу него Варѧзи и  Словѣни  и прочи прозвашасѧ Русью» (ПСРЛ т.1)

Но вне зависимости от этих различных точек зрения на происхождение названия Руси, ни те, ни другие авторы летописи не отождествляют варяг со скандинавами. Причем как авторы ПВЛ, так и авторы новгородских летописей. Только автору поздней вставки 862 года можно(и то с большим сомнением) приписать взгляд на варягов, как на собирательный термин для наемников из балтийских народов(а не только скандинавов). Но если мы принимаем именно такой смысл пояснения в статье 862 года, мы автоматически должны признать что, основатель древнерусского государства точно не швед и не норманн. Но скорее всего, даже автор статьи 862 года не считал варягов скандинавами и не использовал этот термин как собирательный для народов балтийского моря.

Таким образом, привлекаемые историками для выяснения, кто же такие варяги, тексты ПВЛ не дают оснований считать варягов скандинавами. Авторы отрывков «А» и «Б» в недатированной части летописи рассматривают варягов как отдельный народ, отличный от скандинавов. Автор отрывка «А» помещает их среди южнобалтийских народов и указывает границы расселения по южному берегу Балтийского моря. Это дает право отождествлять варягов с южнобалтийскими славянами. Первоначальный текст летописи под 862 годом о призвании Рюрика не содержал фразы «к Русı . сице бо сѧ звахуть и .варѧзи суть. ӕко се  друзии зъвутсѧ Свое. друзии же Оурмане. Анъглѧне  друзıи Гъте тако и си». Собственно без этой фразы, рассказ летописца не дает никаких намеков на этническую природу варягов. Но и этот более поздний редактор, который внес это пояснение в текст, не считал Рюрика и прибывших с ними варягов скандинавами. Нет также и достаточных оснований, утверждать, что редактор статьи 862 понимал под словом «варяги» собирательный термин для народов балтийского моря и противопоставлял одних варягов другим. Тем более нет доказательств, что он использовал этот термин как собирательный именно для скандинавов. Этого не следует ни из одного текста летописей. Замена же в поздних списках летописей варяг на немцев показывает, что летописцы знали с какой территории приходили варяги. Эта территория тогда уже стала немецкой, поэтому и делают летописцы такую замену. Немецкими же стали земли южнобалтийских славян в Померании. Приведенные данные из русских летописей показывают, что русские летописцы не отождествляли варягов со скандинавами, уж тем более, не рассматривали Рюрика и его братьев вместе с остальными прибывшими варягами, как скандинавов, а скорее рассматривали их как другой народ с берегов южной Балтики.